Марк Анний Вер родился в известной и образованной семье, но никто в то время и подумать не мог, что однажды он станет главой Римской Империи. Мало что известно о его детстве, но мы знаем, что он был серьезным молодым человеком, который также увлекался борьбой, боксом и охотой.

В то время, когда Марк Анний Вер был подростком, царствующий правитель Рима Адриан приближался к смерти и был бездетным. Ему нужно было выбрать преемника, и после его первого выбора, Люция Цейония, который неожиданно умер, император выбрал Антонина. Он был сенатором, который также был бездетным, и ему пришлось усыновить Марка, согласно условию Адриана, а также сына Цейония Люция Вера. Так имя Марка изменилось на Марка Аврелия Антонина.

Как только Адриан умер, стало ясно, что Марк стал претендентом на самую важную позицию в империи. Он всерьез озаботился своим образованием, и ему наконец будет предоставлена привилегия учиться у Герода Аттика, учителя риторики из Афин (позднее Марк написал «Размышления на греческом языке»), а также Марка Корнелия Фронтона, его преподавателя на латыни, чьи письма с Марком сохранились и по сей день.

Марк также дважды служил консулом, получая тем самым ценное и практическое образование.

В 161 году, когда Антонин умер и закончилось одно из самых длительных царствований, Марк стал Императором и правил почти два десятилетия до своей смерти в 180 году. Вначале он правил наравне с Луцием Вером, его приемным братом, до тех пор, пока Люций не умер восемь лет спустя.

Его царствование было непростым: войны с Парфянской империей, варварские племена, угрожающие Империи на северной границе, рост христианства, а также чума, которая унесла многочисленные жизни.

Смерть застала Марка в 180 году в его военном штабе в современной Вене. Историк Дион Кассий описывает отношение Марка к своему сыну, Коммоду, которого он сделал соправителем несколькими годами ранее и который должен был последовать его целям:

«Марк не был физически силен и столкнулся с множеством неприятностей на протяжении всего своего правления, но, со своей стороны, я восхищаюсь им, тем более по той причине, что среди необычных и необыкновенных трудностей он выжил сам и сохранил империю».

Важно осознать серьезность позиции и силу власти, которой обладал Марк. В то время он удерживал, пожалуй, одну из самых мощных позиций в мире. Если он был назначен правителем, его власти не было предела. Он мог предаваться соблазнам и поддаваться искушениям, никто не мог удержать его от любых его желаний.

На то есть причина, которая объясняется выражением, что история развращения у власти повторяется без конца, — эта тенденция, к сожалению, является правдой. И все же, как заметил поэт Мэтью Арнольд, Марк Аврелий доказал, что он достоин той почетной должности, которую он занимал.

Этот факт отмечался разными исследователями. Известный историк Эдвард Гиббон писал, что при Марке Аврелии, последнем из «Пяти хороших императоров», «Римская империя находилась в абсолютной власти под руководством мудрости и добродетели».

Руководство мудрости и добродетели. Именно это выделяет Марка из большинства прошлых и нынешних мировых лидеров.

Просто подумайте о дневнике, который он оставил после себя, который теперь известен как его «Размышления», которые мы обсудим ниже: личные мысли самого могущественного человека в мире, увещевающие себя о том, как быть более добродетельным, более справедливым, более невосприимчивым к искушению, более мудрым.

И для Марка Аврелия, как лидера одной из самых могущественных империй в истории человечества, стоицизм создал основу для борьбы со стрессами в повседневной жизни. Неудивительно, что он написал свои «Размышления» в последнее десятилетие своей жизни, ведя кампанию против иностранных захватчиков.

Пройдя через знания, полученные от своих наставников и учителей, Марк внял исследованиям стоицизма, которые мы видим в нем, благодаря учителю Рустику за то, что тот научил его Стоицизму и Эпиктету за Медитации.

Другое влияние на Марка оказало учение , чьи идеи мы можем видеть во всех Размышлениях. Они оказали сильное влияние на стоическую мысль. Учитывая литературный мир того времени, Марк Аврелий, скорее всего, не подвергся воздействию , еще одного из трех самых выдающихся стоиков.

Трагедия Марка Аврелия, как писал один ученый, заключалась в том, что его «философия, которая связана со сдержанностью, долгом и уважением к другим людям», шла вразрез «с имперской линией, которую он помазал своей смертью».

Записи и предлагаемые чтения Марка Аврелия

У Марка Аврелия есть только одна основная работа, которая на самом деле никогда не предназначалась для публикации — «Размышления» (первоначально называемые «К себе»). Это не только одна из величайших книг, когда-либо написанных, но, возможно, единственная книга такого рода.

Это окончательный текст о самодисциплине, личной этике, смирении, самоактуализации и силе. Эта работа оказала силу вдохновения на таких писателей, как Амброз Бирс и Роберт Луис Стивенсон, на таких государственных деятелей, как , Вэнь Цзябао и Билл Клинтон. Если вы прочтете это и не сильно измените отношение к себе, то только, вероятно, потому, что, как говорит Аврелий, «то, что не передает свет, создает свою собственную темноту».

Важно напомнить, что нам крупно повезло, что учения Марка Аврелия сохранились до наших дней.

Учения Марка Аврелия

1. Практика Добродетели, которые вы можете показать
   • Легко поддаться жалости к себе, когда мы начинаем говорить себе, что нам не хватает определенных талантов, что мы не можем позволить вещи, которые, кажется, так легко доступны для других людей. Мы должны поймать себя на мысли, когда мы об этом думаем. Нам нужно сосредоточиться на вещах, которые всегда находятся внутри нас: наша способность и потенциал для добродетельных действий.
   • Марк писал себе: «Никто никогда не может обвинить вас в том, что вы сообразительны. Хорошо, но есть много других качеств, о которых вы не можете утверждать, что их у вас нет. Практикуйте добродетели, которые вы можете показать: честность, тяжесть, выносливость, аскетизм, воздержание, терпение, искренность, умеренность, серьезность, великодушие. Разве вы не видите, сколько вы можете предложить — помимо оправданий вроде «не может»? И все же вы все равно соглашаетесь на меньшее».
2. Нарисуйте силу у других
   • Как говорилось ранее, Марк Аврелий, скорее всего, написал записки для себя, которые сейчас являются Размышлениями на поле битвы, в течение последнего десятилетия его жизни.
   • В те трудности и невзгоды он писал себе ободрения, чтобы собрать в себе силу снова, чтобы исполнить свой долг. Одно упражнение, которое мы можем взять у него, — это собрать силу у людей в нашей жизни или просто для ролевых моделей, которые вдохновляют нас.
   • Как писал Аврелий, «Когда вам нужно поощрение, подумайте о качествах окружающих вас людей: энергии этого, скромности, щедрости и т. д. Ничто не является столь же обнадеживающим, как если бы добродетели были явно воплощены в окружающих нас людях, когда мы по-настоящему одаривали их. Хорошо помнить об этом».
3. Фокус на настоящем
   • Марк Аврелий знал об искушениях, которые существуют у всех нас, чтобы позволить нашему воображению фантазировать, предугадывая все способы, по которым все может пойти не так. Конечно, такое упражнение может быть полезно для подготовки нас к будущему и подготовки нас к несчастью, но Марк Аврелий хорошо понимал, что это может стать пагубным страхом, который парализует нас от любых полезных действий.
   • По его словам «Не позволяйте вашему воображению быть раздавленным жизнью в целом. Не пытайтесь представить все плохое, что может случиться. Придерживайтесь ситуации и спрашивайте: «Почему это так невыносимо? Почему я не могу это терпеть? Вам будет стыдно отвечать. Тогда напомните себе, что прошлое и будущее не имеют над вами власти. Только настоящее — и даже это можно свести к минимуму. Просто отметьте его пределы. И если ваш разум попытается утверждать, что он не может противостоять этому … ну, тогда вам должно быть очень стыдно за это».

Цитаты римского императора и философа

«Да, вы можете — если вы делаете все так, как будто это последнее, что вы делали в своей жизни, и перестаете быть бесцельными, перестаньте позволять своим эмоциям переоценивать то, что говорит вам ваш ум, перестаньте быть лицемерным, эгоистичным, раздражительным».

«На рассвете, когда вам нелегко встать с постели, скажите себе: «Я должен идти на работу – как человек. На что я должен жаловаться, если я собираюсь сделать то, ради чего я родился, то, что я принес в мир? Или это то, для чего я был создан? Спрятаться под одеялом и оставаться теплым?»»

«Когда вы проснётесь утром, скажите себе: люди, с которыми я имею дело сегодня, будут мешать, они неблагодарны, высокомерны, нечестны, ревнивы и угрюмы. Они такие, потому что не могут отличить добро от зла».

«Не стоит понапрасну чувствовать себя раздраженным или побежденным, или унылым, потому что ваши дни не наполнены мудрыми и нравственными действиями. Но прочувствуйте, когда вы потерпите неудачу, отметьте свое поведение, каким бы несовершенным оно ни было, и полностью примите действия, которые вы предприняли».

«Ум адаптирует и преобразует в свои собственные цели препятствие для нашего действия. Препятствие для действий ускоряет действие. То, что встает на пути, становится самим же путем».

«Небрежность в ваших действиях. Нет путаницы в ваших словах. Никакой неточности в твоих мыслях».

Римская империя при Марке Аврелии и Коммоде

Осенью 165 г. н. э. в Селевкии началась эпидемия чумы, и заболела большая часть войска. Нечего было и думать о продолжении военных действий; война прекратилась, однако Армения и Месопотамия остались в руках римлян. Возвращающееся войско распространило чуму по всей Малой Азии, Греции и Италии, и эта эпидемия превратилась в величайшую катастрофу античности. Отдельные очаги эпидемии оставались до 189 г. н. э. В глазах общественного мнения эпидемия была наказанием за разграбление парфянских святынь и осквернение гробницы Арсакидов.

Несмотря на эту катастрофу, оба властителя в 166 г. н. э. большим триумфом отпраздновали победы своих войск и к своим титулам добавили «Армянский, Мидийский и Парфянский». Наряду с волной римской экспансии оживилась деятельность римских посольств, так как китайские источники сообщают, что в 166 г. н. э. при дворе императора Хуан-Ти появилась группа римских купцов. Правда, это путешествие носило эпизодический характер, тем не менее оно показывает, какие перспективы открывались перед Римом.

В фазе крайнего истощения и паралича римских сил, которую сравнивают с ситуацией после подавления Паннонского восстания перед поражением Вара, в 166 г. н. э. был смят римский дунайский фронт. Большие волнения II и III в. н. э. в этом регионе наметились еще со времен Домициана , поэтому там значительное подкрепление получили оборонительные силы. Однако в отличие от более ранних битв вторгшиеся соседние племена теперь были оттеснены, и события определялись мощными инициативами из глубины северо-восточного европейского пространства. Вызванные так называемыми маркоманнскими войнами первые волны великого переселения народов натолкнулись на римские дамбы.

Насколько вообще можно определить движение вглубь, речь шла о двух главных ударах. Во-первых, на востоке придунайских земель преобладало направленное на запад давление аланов, сарматской группы населения, которые из своего первоначального места расселения на Каспийском море продвинулись до Нижнего Дуная. Другая волна шла, наоборот, с севера. Она была вызвана продвижением готов из южной Швеции до Одера и далее в юго-восточном направлении. Из-за этого пришел в движение целый ряд восточно-германских племен. Бургунды из Борнхольма вошли в Силезию, семноны переселились из Марка Бранденбурга, переселились также и лангобарды. Маркоманны, чье имя носила война, оставались под чужим давлением.

К этому нужно добавить, что у маркоманнов во главе стояла очень сильная личность - царь Балламор. Между тем неясно, насколько в действительности координировались нападения на римские владения, которые продолжались в ближайшие годы и охватили район между Регенсбургом и устьем Дуная. Так же неясно, шла ли речь о коалиции различных племен и групп разного этнического происхождения. Квадами, маркоманнами, язигами, роксоланами, костобоками и аланами назывались различные народности, которые имели один общий интерес, а именно одновременное нападение на римские границы на Дунае и в Дакии.

Уже в 166 г. н. э. вспыхнули сражения. После глубокого прорыва на Среднем Дунае маркоманны продвинулись до верхней Италии в районе Вероны. Открытая местность была полностью разорена. Нападения приобрели остроту потому, что нападающие не довольствовались только обычными грабежами, но и хотели там поселиться. Марк Аврелий сразу почувствовал размеры этой опасности, он мобилизовал для обороны последние силы. Были выставлены два легиона и вспомогательные группы и, как в немногих случаях крайней необходимости, вооружили даже рабов. Для защиты Италии были построены укрепленные линии, у защитного кордона был поставлен специальный отряд для укрепления обороны под командованием консуляра.

Несмотря на все эти меры, в 171 г. н. э. инициативой однозначно владели не римляне. В паннонских провинциях, в Дакии, Норике и Реции в том же году начались нападения соседних племен, о результатах которых можно судить и сегодня по разрушенным опорным пунктам, поселкам и виллам. В 167 г. н. э. в Дакии пришлось отбивать нападение противника, в 170 г. н. э. потерпел сокрушительное поражение и был убит полководец Марк Корнелий Фронтон, в том же году сарматские костобоки от нижнего Дуная глубоко продвинулись в Грецию. В 171 г. н.э. маркоманны сожгли Венецию, однако опытные римские полководцы Тиберий Клавдий Помпеян и Публий Гельвий Пертинак смогли потеснить одновременно нападавших квадов и наристов, очистить Норик и Рецию и отнять у отхлынувших на Дунай германцев большую часть их добычи.

Луций Вер умер в 169 г. н. э. в Альтине вскоре после начала этой борьбы. Марк Аврелий какое-то время после этого оставался в Риме, где провел сенсационный аукцион ценных вещей и произведений искусства, чтобы получить дополнительные средства для снаряжения армии. Чтобы сильнее привязать к себе Помпеяна, он женил его на Луцилле, вдове Вера. Потом отправился на дунайский фронт и выбрал штаб-квартирой Карнунт.

Между 172 и 175 гг. н. э. были проведены непрерывные и широкомасштабные наступления на квадов, маркоманнов и наристов в области Среднего Дуная, а также на сарматов на Тисе. Это те самые сражения, которые изображены на тридцатиметровой колонне Марка на Пьяцпа Колонна в Риме, хотя ее рельеф нельзя однозначно интерпретировать, как и рельеф колонны Траяна . К этим сражениям относятся и изображенные там чудеса, спасшие тогда находящиеся в затруднительном положении римские войска - чудо дождя и чудо молнии.

Мирные соглашения с квадами и, наконец, с язигами прекратили, по крайней мере, на время эти сражения, причем, договор с язигами в 175 г. н. э. был крайне необходим Марку Аврелию , потому что в это время против него восстал Гай Авидий Кассий, командующий группой войск на востоке империи, и привлек на свою сторону большую часть Малой Азии, Сирии и Египта. Поэтому принцепс был вынужден как можно быстрее покинуть театр военных действий на Дунае и сосредоточиться на противоборстве с узурпатором.

Условия мира позволяют увидеть очертания цельной концепции. Так как нападения последних лет были следствием несвоевременно обнаруженных перегруппировок в предполье империи, римские военачальники извлекли урок из этого опыта. Теперь строгий порядок и наблюдение за предпольем севернее и восточнее Дуная были возведены в норму. В будущем на левом берегу Дуная держалась свободная полоса шириной сначала 14, а потом 7 км. Были строго установлены пути и места для торговли, а также непосредственный контроль за предпольем расширен и усилен посредством продвижения вперед отдельных крепостей. Однако гораздо чувствительнее для противника явилось требование возвратить всех пленных и выделить вспомогательные группы, большая часть которых была сразу же отправлена в Британию.

По крайне спорным сведениям из «Истории Августов», принцепс якобы хотел Богемию и Моравию сделать провинцией Маркоманния, а пространство между Паннонией и Дакией - провинцией Сарматия. Но для таких далекоидущих планов нет никаких доказательств.

Каким бы длительным ни казался новый порядок, он был всего лишь короткой передышкой. Уже в 178 г. н. э. снова начались сражения так называемой Второй Маркоманнской войны; Марк Аврелий вместе с сыном Коммодом вновь отправился на Дунай и там умер в 180 г. н. э. На эту фазу падает основание на немецкой земле нового лагеря легионеров. В 179 г. н. э. был основан Кастра Регина (Регенсбург). Почти одновременно римские военные соединения снова продвинулись в район Словакии. Надпись на скале Тренцина (приблизительно 100 км севернее Прессбурга) свидетельствует о присутствии II-го легиона.

Напряженность, которую принесли империи оба десятилетия между 161 и 180 гг. н. э., не исчерпывалась только парфянскими и маркоманнскими войнами, так как, кроме этих двух мест боевых действий, почти во всех сторонах света вспыхивали восстания и беспорядки. Сразу после начала правления наряду с парфянской войной в 162 г. н.э. пришлось подавлять восстание хаттов в Верхней Германии и в том же году восстание каледонцев в Британии. Ко всему добавилось восстание пастухов в дельте Нила. Религиозные побуждения сделали этот мятеж очень опасным, даже Александрия какое-то время находилась под угрозой. Это восстание в конце концов было подавлено Гаем Авидием Кассием. И крайний юго-запад империи пережил полные опасности времена; в 172 и 177 гг. н. э. с моря на Южную Испанию несколько раз нападали мавританские племена и подвергали ее грабежам. Положение было урегулировано только с помощью большого специального военного соединения.

Утвердиться империи удалось еще раз, но какой ценой. Даже римские источники не замалчивают больших потерь за время этих двух десятилетий не только среди военного руководящего слоя, но и среди широких масс населения больших городов из-за разбойных нападений и чумы. Если близкостоящий к событиям автор Кассий Дион говорит, что в 175 г. н. э. при заключении мира с язигами было возвращено около 100 000 римских военнопленных, то такое число является доказательством только количества попавших в плен римлян на этом театре боевых действий.

Известно, что Марк Аврелий с ранней юности был увлечен философией. Если считать его стоиком, то нужно учесть, что учение стоиков в течение долгого духовно-исторического процесса давно уже стало родом популярной философии. Ее постулаты подчеркивают ирревалентность внешних вещей и форм и на первое место ставят внутреннее развитие и самовоспитание человека. Марк Аврелий полностью погрузился в этот мир, даже внешне. Он носил бороду, иногда мантию философа, часто спал на полу и придерживался строгой аскезы. Рефлектирующая натура Марка Аврелия развивалась под влиянием хороших учителей. Справедливейшим назвал его однажды в шутку Адриан , и ригористичность его усилий над самим собой отражают его «Самосозерцания».

Эти записки первоначально не были предназначены для публикации и философского использования и с этой точки зрения могут быть поставлены в один ряд с признаниями Августина. Они лучше всего раскрывают углубленного в себя человека и того римского правителя, который был в состоянии установить относительный характер всего сущего и обладал сильнейшим осознанием масштабов человеческой деятельности и переменчивости происходящего: «По каким крошечным комочкам земли ты ползешь?... Азия, Европа - закоулки мира, целое море для мира - капля, Афон комочек в нем, все настоящее точка в вечности. Все ничтожно, изменчиво и преходяще». Подобное же осознание бренности он выразил во фразе: «Близко то время, когда ты всех забудешь, и все забуду т тебя».

С этим знанием связано понятие о равенстве всех людей. Но естественно, что в античном понимании эго было равенство свободных, равенство членов культурного человечества. Из понятия этого равенства родилась личная идея государственности: «Я представляю себе государство, в котором власть равномерно распределена, которое управляется принципами равенства и свободы слова и такой монархией, которая превыше всего уважает свободу подданных».

«Самосозерцания» представляют собой призыв к себе, призыв к самообладанию, которого Марк Аврелий достиг. Заключительное слово этого духовного дневника звучит так: «Человек, ты был гражданином этого великого града. Не все ли тебе равно, 5 лет или 3 года? Ведь повиновение законам равно для всех. Что же ужасного в том, если из града отсылает тебя не тиран и не судья неправедный, а та самая природа, которая тебя в нем поселила? Так претор отпускает со сцены принятого им актера. - «Но ведь я провел не пять действий, а только три». - «Вполне правильно. Но в жизни три действия - это вся пьеса. Ибо конец возвещается тем, кто был некогда виновником возникновения жизни, а теперь является виновником ее прекращения. Ты же ни при чем, как в том, так и в другом. Уйди же из жизни, сохраняй благожелательность, как и благожелателен тот, кто отпускает тебя» (Аврелий М. Ростов н/Д., 1991. Пер. Рогозина С. Н.)

Исторический образ Марка Аврелия сформировался под влиянием двух совершенно противоположных впечатлений. «Самосозерцания» показывают внутренние испытания стоического философа и стали любимым чтением Фридриха Великого, а четырехметровая конная статуя на Капитолийском холме, одна из самых известных римских конных статуй вообще, воплощает власть повелителя и полководца. Можно ценить философа, восхищаться человеком, но нет никаких оснований идеализировать принцепса.

Безусловно, требовалась необыкновенная сила характера и твердость, чтобы, несмотря на цепь катастроф, добиться успешной защиты империи, тем более, что Марк Аврелий не был обучен военному ремеслу и не был подготовлен к руководящим функциям этого рода. Если он и пользовался успехами таких полководцев, как Помпеян, Пертинак и Авидий Кассий, все равно ответственность за защиту империи лежала на нем одном. Здесь, как и в других сферах внутренней политики, итог его правления безусловно позитивный.

Но ему противостоит совершенно неудовлетворительное решение личных проблем по управлению. Если Римская империя могла выдержать малопригодного принцепса, то именно при Марке Аврелии произошло историческое испытание адоптивной империи. Он виноват в том, что этот институт не сработал именно в тот момент, когда речь шла о том, чтобы во главе государства поставить действительно достойнейшего. Он виноват в том, что к внешнему кризису империи добавился еще и внутренний.

Хотя Коммод до своего прихода к власти достаточно долго находился рядом с отцом, он не продолжил руководимые Марком Аврелием операции и не перенял стиль его правления. Но было бы неверно видеть в действиях нового принцепса новую концепцию принципата. За его решением прервать сражения на Дунае вряд ли кроется реалистическая оценка потенциала империи. Экономия ее сил никогда не интересовала Коммода даже позже.

С другой стороны, нет никаких оснований драматизировать тот факт, что ненадежный молодой принцепс присоединился к тем, кто теперь выступал за прекращение наступлений. Ибо в основном сохранился status quo на Дунайской границе, хотя римские форпосты были убраны и пограничным соседям выплачены субсидии. То, что от Коммода не следовало ждать военных и внешнеполитических инициатив, проявилось уже здесь. Там, где при его правлении случались небольшие нападения на римскую пограничную зону, как в Британии (около 184 г. н. э.), на верхнем Рейне, где в 187 г. н. э. был расквартирован Страсбургский легион, в Дании и в Испании, местные командующие принимали успешные оборонительные меры. Сам Коммод довольствовался тем, что еще в 180 г. н. э. отпраздновал новый триумф за победу над дунайскими народами, а пять лет спустя принял победное имя Британик. После его возвращения в Рим пограничные войска больше никогда его не видели.

Внутренней политикой Коммод тоже не интересовался. Внутри империи царил в чистом виде режим фаворитов, сопровождающийся расточительностью и коррупцией. Соперничество придворных и их борьба за власть быстро привели к состоянию, близкому к анархии. Причем Коммод , естественно, не покрывал своих креатур. Так, он отказался от Перенна, властолюбивого представителя всаднического сословия, который с 182 по 185 г. н. э., будучи преторианским префектом, был влиятельнейшим человеком. Это произошло, когда в Рим прибыла большая делегация от британских легионов и выдвинула обвинения против Перенна. Префект был низложен и убит.

Но и его преемника Клеандра постигла не лучшая участь. Как фригийский раб, он когда-то был продан в Риме и благодаря должности камердинера стал влиятельнейшим человеком в государстве. Когда в 189 г. н. э. начался голод, Клеандр тоже был принесен в жертву римскому плебсу. Последней упряжкой, определяющей курс приблизительно с 191 г. н. э., были опять камердинер Эклект, преторианский префект Лет и любовница принцепса христианка Марция.

Совершенно очевидно, что подобное правление не пользовалось никаким авторитетом, и гвардия держалась в узде только благодаря постоянным знакам благосклонности и уступчивости. Уже в 182 г. н. э. сестра принцепса Луцилла и Уммидий Квадрат задумали восстание против Коммода . Однако заговор потерпел неудачу, и так как в нем участвовал целый ряд сенаторов, то преследование Коммода обрушилось на тех сенаторов, которых хронически недоверчивый принцепс считал своими врагами. Как у Калигулы и Нерона , у Коммода страх сочетался с переоценкой собственной личности и патологическим поведением.

Расточительность двора и государственные трудности, не устраненные новыми конфискациями и налогами, быстро привели к бесхозяйственности. Уже в 180 г. н. э., например, цены на зерно в Египте повысились в три раза. Ни реорганизация флота, перевозящего зерно, ни другие меры ничего не изменили в течение кризиса. Стабилизация экономики и валюты не удалась, рабы, вольноотпущенники и придворные Коммода не были на это способны.

Надпись из Северной Африки свидетельствует о неудовлетворительном состоянии повседневной жизни населения. Это обращение к принцепсу говорит о бедственном положении простых колонов. Умоляющим тоном обращаются мелкие арендаторы к повелителю: «Приди нам на помощь и, так как мы, бедные крестьяне, зарабатывающие на хлеб собственными руками, не можем противостоять арендатору перед твоим прокуратором, который благодаря щедрым подаркам пользуется у них доверием сжалуйся над нами и удостой нас своим священным ответом, чтобы мы не делали более того, что нам положено по постановлению Адриана и по письмам твоим прокураторам..., чтобы мы, крестьяне и возделыватели своих доменов, по милости твоего величества больше не тревожились арендаторами». В своем ответе Коммод выразил беспокойство «чтобы не требовалось того, что нарушает основной статут».

Если там ограничились просьбами, то в других местах такие обстоятельства давали повод для восстаний В Южной Галлии общественное недовольство возглавил дезертир Матерн. Он провозгласил себя императором, правда, после этого был изгнан из Галлии, однако в 186 г. н. э. продолжил в Италии бандитскую войну, пока не был пойман и казнен.

Среди этих кризисов и нужды Коммод вел роскошный образ жизни. Если его отец был проникнут глубочайшим чувством долга и мучился угрызениями совести, то Коммод не имел никакого понятия о таких побуждениях. Зато он был одержим своим благородством. Как первый порфирородный правитель, он считал, что для него нет никаких рамок, что он вправе требовать высочайшего почтения. После заговора Луциллы, когда придворные внушили ему, что он лучше защитит себя от дальнейших покушений, если меньше будет показываться на людях, он безвылазно жил в своем дворце.

В первые годы его правления на монетах государственного монетного двора изображались традиционные государственные боги, прежде всего Юпитер, Минерва, Марс и Аполлон, а также ввиду любви правителя к восточным богам Сарапис, Изида и Кибела. У Юпитера появилось новое прозвище Победительный, за чем последовало, что и Коммода приветствовали как Победительного. Одновременно, как и во времена Траяна , прославлялась вечность Рима, счастье нового века - счастье времен и счастье века. В своем собственном счастье Коммод был так уверен, что включил в свой титул новый элемент счастливый.

В отличие от того, что последовало позже, начало правления можно назвать умеренным. Но все резко изменилось, когда Коммод после смерти Клеандра решил сам руководить политикой. Во всяком случае, он отказался от затворничества во дворце и перестал скрывать свои монократические претензии. В этой связи употреблять понятие «абсолютизм» было бы ошибкой.

Болезненный характер приняли теперь переименования и раздача новых названий, чем очень увлекался Коммод , и это лишний раз говорит о том, что он считал империю своей собственностью. Так, в 190 г. н. э. исчезло название Рим, город стал называться Колония Коммодиана, римский сенат - Коммодианов сенат, к тому же все легионы должны были носить имя Коммода . Особенно удачное решение пришло в голову правителю по поводу названия месяцев. Свое имя и титулы он довольно часто менял и получилось, что они теперь состояли из 12 элементов, поэтому было проще и целесообразнее сменить старые названия месяцев на двенадцать новых: Луций, Элий, Аврелий, Коммод, Август, Геракл, Римский, Победительный, Амазонский, Непобедимый, Счастливый, Пий.

Рука об руку с усилением внешних форм шло пренебрежение старыми традициями. Так, принцепс часто стал появляться в шелковых и пурпурных одеждах, как жрец Изиды он участвовал в процессиях этого культа с гладко выбритой головой и выставлял себя перед богами рабом. В то время, как гладиатор в глазах римлян считался презренным и деклассированным, Коммод видел в нем жизненный идеал. Охоту он превратил в побоище, геракловы представления свел до абсурда.

При всем его уважении к различным восточным богам на первом месте в заключительной фазе его правления стоял Геракл. Он хотел быть римским Гераклом, противоположностью греческого бога. Так, на монетах и медальонах Коммод был в шлеме с изображением львиной морды, перед ним всегда несли львиную шкуру и палицу, эти реквизиты лежали на его кресле, когда он сам не принимал участия в официальных церемониях. Если мифологический Геракл победил чудовище, то Коммод равнялся на него на свой манер. Он приказал выловить римских калек, нарядить их гигантами, а потом убивал их палицей, как он это проделывал с дикими животными в цирке.

Все, что скрывалось за подлинной сноровкой принцепса, заслонялось этими эксцессами. Они, в конце концов, стали ужасать даже его ближайшее окружение. Когда Коммод заявил о своем намерении вступить в консулат 1 января 193 г. н. э. как гладиатор, его приближенные Марция и Эклект после неудачной попытки отравления приказали атлету задушить его 31 декабря 192 г. н. э. в ванне. Долго сдерживаемая ненависть вылилась в проклятие памяти убитого. Изображения Коммода были сброшены, а имя забито резцом. Однако в 197 г. н. э. Септимий Север связал себя с Коммодом , естественно, чтобы продемонстрировать после переломного момента 193 г. н. э. преемственность принципата. Он даже распорядился обожествить своего предшественника.

Однако существует и современный апофеоз этого извращения. Коммода якобы нужно понимать, исходя из его «первозданного испанского характера», его стремления к примитивности, к новой форме религиозности, генотеистического синкретизма или «религиозного абсолютизма». Однако эти толкования так же малоубедительны, как и в случае с Калигулой или Нероном , так как они не отражают сущности исторического Коммода , того принцепса, который закончил династию Антонинов. Если в начале II в. н. э. тщательное идеологическое оправдание основало новую фазу принципата, и он был снова утвержден конструктивными достижениями новых принцепсов, то последний Антонин своими фантастическими эксцессами довел его до абсурда. Римского Геракла Коммода целый мир отделяет от геракловой идеологии Траяна . Хаос эпохи Коммода был вызван им самим, именно с него начинается в глазах современного ему историка Кассия Диона эпоха «железа и ржавчины», а, по Гиббону, начало «Упадка и падения Римской империи».

Марк Аврелий, христианский император

«Государевы зерцала» писались правителями в назидание потомству, главным образом, сыновьям-наследникам. Известнейший образчик эпохи Ренессанса был создан Петраркой. При дворах Византии и Персии они были известны уже в X-XI веках и имели целью не только педагогическое, воспитательное воздействие на наследников трона, но и создание своеобразного нравственного мерила для благородных и образованных людей. Идеализирующие и в то же время несущие отпечаток эпохи, «государевы зерцала», указывая на пример героических и благонравных предков, должны были воодушевлять потомство сильнее, нежели указующий перст отца, пусть даже папа и восседает на княжеском престоле. Ничто человеческое не чуждо живым; лишь мертвым дано носить сияющий венец непорочности.

Самое знаменитое «зерцало» в мировой литературе как раз и является обращением к прошлому: это «Reloj de principes» (Часы государевы) преподобного Антонио де Гевара, созданное им между 1518 и 1524 годами для могущественнейшего из людей, императора Карла V, в чьей империи никогда не заходило солнце. Это «величайший литературно-исторический вымысел», своего рода роман-аллегория с множеством подробностей из жизни самого императора. Он был тотчас же переведен на все европейские языки, и тираж его многократно превысил тиражи всех выпущенных к тому времени книг. «Часы государевы» называют «бестселлером Ренессанса».

Антонио де Гевара (1480-1545) двенадцатилетним мальчиком был принят ко двору католических королей (Изабеллы и Фердинанда Кастильского). В тот же год пал последний мусульманский бастион в Испании, и корабли Колумба пристали к берегам Америки. Еще через двенадцать лет Антонио де Гевара стал францисканским монахом. В 1521 году Карл V призвал его ко двору в качестве проповедника; с 1527 года он занимает должность официального летописца. Карл, до щепетильности честный и набожный, ценит его как одухотворенного человека глубокого ума и остроумного собеседника. Антонио де Гевара сопровождает императора во всех поездках по Европе и даже принимает участие в экспедиции в Тунис (1535). В течение восемнадцати лет он летописец, советник, дипломат; инквизитор и миротворец; проповедник, собственноручно крестивший в Андалусии 27 000 магометан; основатель типографии; благотворитель, строящий больницы и школы. Но, прежде всего, он – талантливый писатель, придавший роману его современную форму. В 1538 году, спустя десятилетие после выхода в свет «Часов государевых», он оставляет придворную службу.

Гевара, один из самых знаменитых людей своего времени, помимо прочего возглавлявший одно за другим два епископства, служил образцом для гуманистов. Император Карл был первым читателем романа; с его высочайшего благословения Гевара и отдал рукопись в печать. То есть Карл V счел, что роман послужит общественности достойным примером.

Однако книга эта – чистый вымысел. Вымышлены многочисленные греческие и латинские «цитаты»; никогда не было ни большинства цитируемых писателей, ни книг, которые он приписывает известным классическим авторам. Тонкой иронии полны описания фантастических традиций и обычаев древности (никогда не существовавших в действительности). Зато книга получилась яркая, сочная, увлекательная, остроумная и фривольно-эротическая. Ей зачитывалась вся грамотная публика – от государей до монастырских послушников.

Гевара назвал свой роман «Золотая книга об императоре Марке Аврелии Севере». Отрывочные сведения об этом соправителе Антонина вместе с его собственным жизнеописанием и письмами имелись в путаном византийском лексиконе «Суда». Гевара, вполне в духе современников-гуманистов, со свойственным его перу изяществом и остроумием додумал и написал все остальное. Он также написал и издал «Семейные письма» Марка Аврелия (в двух томах, 1539 и 1542), которые также имели огромный успех во всей Европе. Стиль «Писем» выдержан в цицероновском духе; они адресованы давно умершим известным историческим лицам. «Письма» полны совершенно невероятных поступков при совершенно невозможной датировке событий. Для правдоподобия «Письмам» предпослана заметка о том, что в поисках рукописи Марка Аврелия публикатор долгие годы странствовал по Европе, пока не обнаружил ее во Флоренции в библиотеке Косимо Медичи. В ученых кругах поднялся шум, и Гевара был объявлен лжецом и фальсификатором, на что писатель, впрочем, не обратил ни малейшего внимания. Тем более что ему уже приходилось цитировать не только вымышленные исторические документы, но даже надгробные надписи.

Равным образом и его книги «Искусство навигации» и «Декада Цезарей», считавшиеся в свое время чуть ли не научными трактатами, критики начали признавать псевдоисторическими и лживыми. Гуманист Педро де Руа категорически потребовал в трех письмах, что от исторических сочинений требуется, в первую очередь, абсолютная достоверность. В своей излюбленной презрительно-ироничной манере Гевара ответил: он никогда не думал, что можно всерьез относиться к его сочинениям; что сам он верит только в Библию, и что поэтому он может себе позволить значительно исправить и улучшить историю по сравнению с той, что представлена в книгах.

Читать фантастику блестящего острослова, умницы и эрудита – истинное наслаждение, и только абсолютные идиоты возмущались его произведениями; недаром его книги заняли почетное место в золотом фонде европейской и мировой словесности.

В 1539 году Гевара, подражая стилю Горация, пишет «Осуждение двора и похвалу простой сельской жизни», где предпринимает попытку отомстить за ограничения, испытанные в ходе 48 лет королевской службы. Обличительное содержание книги не должно было, впрочем, приниматься всерьез, читатель должен был получать удовольствие от чтения, отдавая должное блестящему стилю и острой наблюдательности автора.

Потомки удостоили Гевару высших почестей (вот цитата из испанской энциклопедии): «Гениальный писатель, создавший тончайшую и глубокую по смыслу пародию на гуманизм, для чего он использовал народный язык, (все гуманисты писали на латыни), беспримерным образом обогатив его. С тех пор еще ни одна эпоха не подвергалась столь умной и язвительной критике. Занимая ответственные посты в империи Карла V, он мог себе это позволить, и сам Карл его в этом поддерживал».

В подражателях у Гевары недостатка не было. Наиболее знаменитая имитация из всех – «Золотая книга Марка Аврелия» – вышла в Англии в 1535 году (рис. 4). В 1557 году появился на превосходном английском языке новый, сокращенный перевод книги Гевары, озаглавленный «Солнечные часы королевских наследников» (см. иллюстрации). Поскольку сведения об императоре Анние Вере (или Севере) Антонине, его семействе, потомках, наставниках и друзьях считались исторически достоверными, то они вошли в историю как факты, связанные с жизнью мудрейшего из римских императоров Марка Аврелия.

Вершиной этого процесса имитации стало неожиданное открытие Михаэля Шютца, искателя приключений и гуманиста, называвшего себя на греческий манер Токсита . В библиотеке курфюрста Отто-Генриха Пфальцского ему удалось получить якобы «подлинный» греческий манускрипт, представляющий копию дневниковых записей Марка Аврелия. На его несчастье, рукопись содержала также «Жизнь Прокла» из Марино, то есть сочинение эпохи гуманизма. Таким образом, дискуссия о подлинности рукописи потеряла всякий смысл.

В 1545 году известный цюрихский издатель Конрад Гезнер получил некую книгу Марка Аврелия, но, догадываясь, что она никак не может принадлежать перу самого императора, воздержался от публикации (Тайлер, 1984). Тем не менее его не оставляла мысль повторить или даже превзойти успех Гевары, но не на сатирическом поприще, а как гуманист, серьезно работающий на ниве улучшения общественных нравов: он мечтал о создании образцового «Государева зерцала» на все времена. Получив манускрипт от Михаэля Шютца, он некоторое время колебался, а затем передал своему брату Андреасу Гезнеру, который в 1459 году издал рукопись в латинском переводе Вильгельма Хольцманна (Ксиландера) из Аугсбурга. В издание вошла и «Жизнь Прокла» из Марино в анонимном переводе. Книга постепенно завоевала популярность и затем в течение длительного времени имела успех. В 1568 году она была переиздана в Базеле. Оригинал рукописи к тому времени уже исчез. Впрочем, в Ватикане должны храниться выдержки из параллельных текстов (XIV века).

Эти знаменитые «Дневниковые размышления» (как и «Письма», и другие его произведения) императора Марка Аврелия не были известны ни античности, ни раннему средневековью (Гляйхен-Руссвурм, 1913, введение). Их упоминает только приобщенный к лику святых Августин, однако на самом деле это делает автор приписанных Блаженному Августину апокрифов (ведь уж он-то знал все вымыслы гуманистов) и в X веке некий епископ Аретас из Патр.

Когда эпоха Возрождения открыла для себя Сенеку и стоиков, возникла серьезная потребность в текстах античных философов сходного мироощущения, однако только со Спинозой и Лейбницем началось глубокое содержательное освоение классического философского наследия. Шаг за шагом возрастали и требования к качеству текстов. В лучшем немецком переводе Марка Аврелия, сделанном Ф. К. Шнайдером, отсутствует более ста его изречений. Некоторые из них не включаются в издания и по сей день: настолько невероятным выглядит в устах античного монарха, например, осуждение любви к мальчикам (I, 16), в чем Марк Аврелий решительно обвиняет своего отца. Другой пример: пассаж, в котором император подозревает христиан в сомнительной склонности к мученичеству (так в тексте: Christianoi, XI, 3. К. Р. Хайнс (Лондон, 1924) сомневается в подлинности этого предложения). И уж совсем нелепо звучат императорские проклятия в адрес колдовства и суеверий. Эта тема не могла быть поводом для серьезных размышлений в античном Риме, зато живо обсуждалась гуманистами.

Капелле («Размышления Марка Аврелия», LI) удивляется невиданной откровенности, «какой не знает дошедшая до нас античная литература». Равно неизвестны нам предшественники и последователи, творившие в столь редком жанре интимного дневника. Дневник написан на странном, изобилующем простонародными выражениями и ошибками в греческом, что простительно автору, родным языком которого была латынь (Капелле, «Размышления», LIII). Построение фразы и стиль, по-видимому, заимствованы у учителя Цицерона Посейдония; у него многое заимствовал и Сенека. Но: «сохранилось чрезвычайно мало достоверных фрагментов Посейдония» (Тайлер, 1984).

При жизни император, разумеется, не мог предать гласности свои саморазоблачения, зато после его смерти это должны были сделать личные секретари. Они собрали все высказывания в 12 книг, при этом туда могли вкрасться и чужие сентенции.

Вот некоторые любопытные сведения об этом человеке: римский император Марк Аврелий Антонин (26.04.121-17.03.180) происходил из знатного испанского рода. В 175 году, почти уже проигрывая битву, он получил знамение небесное, счел это заслугой своего христианского легиона (sic!) и препятствовал с тех пор преследованию христиан, что, впрочем, не вполне ему удалось: еще до Гевары церковь постановила считать годы его правления «эпохой четвертых гонений», и эту вину уже нельзя было заставить исчезнуть. Тертуллиан оправдывает его, называя преследования христиан в Лионе 175 года «слишком далекими от Рима». Письмо Юстина (сохранилось в копии у Евсевия), принявшего в 165 году в Риме мученическую смерть, не может служить обвинительным документом, так как признано богословами подделкой. Дальнейшие письма христиан императору, которые охотно цитируются, как, например, пророчество Атенагора об апокалиптическом конце времен, являются анахронизмами в высшей мере; Тайлер (с. 14) при этом замечает: «Едва ли Марк Аврелий читал эти пространные послания».

Так Марк Аврелий завоевал почет и уважение как почти христианский император.

Последующие поколения привлекало в текстах Сенеки и, прежде всего, самого Марка Аврелия, то, что слово «Бог» всегда употреблялось в единственном числе, как если бы речь шла о Боге христиан. Изложенная Марком Аврелием христианизированная языческая философия знает только один мир, одного Бога, одну природу всего сущего, одну материю, один закон и один разум.

В «Размышлениях» Марк Аврелий предстает перед нами неким совершенным, не могущим реально существовать созданием, новой гуманистической версией Христа, олицетворившей, вне времени и пространства, общеевропейскую волю к идеальному. И этот общеевропейский идеал носит черты миропонимания XVI века.

Добавим этому идеалу жизненности еще и сопутствующее этой фигуре обрамление: свирепствовавшую в то время чуму, от которой он умер, египетскую королевскую картушу с его именем и множество его «античных» изображений, созданных великими мастерами Возрождения (например, бронзовая конная статуя в Ватикане). И, наконец, латинские письма 25-летнего философа к учителю Фронто, настолько ребячливые и вместе с тем высокопарные, что их можно отнести не иначе как к курьезу в творчестве гильдии поддельщиков. Во многих изданиях «Письма» предпосланы собственно «Размышлениям», хотя по их стилю ясно, что произведения принадлежат разным авторам.

Уже в конце XV века стали раздаваться голоса гуманистов, протестующих против засилья литературно-исторических фальсификаций и опасающихся потери всяческого масштаба. Самым известным из них был Валла, разоблачивший многие подделки и подвергавшийся за это гонениям. Он попытался тем не менее сверить текст вульгаты Нового Завета с греческим «оригиналом», благодаря чему нашел мощных заступников.

Понимая, насколько важно использование источника «из первых рук», Поджо пытался даже выучить древнееврейский язык. Но этот шаг сделало уже следующее поколение.

Из книги Римская империя. Величие и падение Вечного города автора Азимов Айзек

Марк Аврелий Из двух наследников, которых император выбрал себе по настоянию Адриана, права одного были подтверждены незадолго до его смерти. Это был Марк Элий Аврелий Антонин, пасынок Антонина. Другой, Луций Аврелий Вер, был отвергнут. Его посчитали недостойным доверия

Из книги Извлечения о жизни и нравах римских императоров автора Аврелий Виктор Секст

Глава XVI Марк Аврелий Антонин и Люций Вер Марк Аврелий Антонин правил восемнадцать лет. (2) Он обладал всеми добродетелями и божественным умом и являлся как бы защитником людей от всех общественных бедствий. Если бы он не родился в то время, то весь римский мир развалился

Из книги О Цезарях автора Аврелий Виктор Секст

Глава XVI Марк Аврелий Антонин и Люций Вер В самом деле, он ввел в свою семью и в управление Империей Бойония - он же Аврелий Антонин - уроженца одного с ним города, столь же знатного, но значительно его превосходящего в области философии и ораторского искусства. (2) Все

Из книги 100 великих гениев автора Баландин Рудольф Константинович

МАРК АВРЕЛИЙ (121–180) Правитель - деятель, философ - мыслитель. Если предаваться размышлениям вместо того, чтобы действовать, ничего хорошего из этого не выйдет. Не менее вредит философу занятие активной политической деятельностью, отвлекающей от мира чистой мысли,

Из книги Доникейское христианство (100 - 325 г. по P. ?.) автора Шафф Филип

Из книги Галерея римских императоров. Принципат автора Кравчук Александр

МАРК АВРЕЛИЙ Marcus Annius Catilius Severus 26 апреля 121 г. - 17 марта 180 г. Со 130 г. именовался Marcus Annus Verus, а со 139 г. Marcus Aelius Aurelius Verus Caezar. Правил с 7 марта 161 г. до 17 марта 180 г. как Imperator Caezar Marcus Aurelius Verus Augustus. Был причислен к сонму богов ДВА ПОРТРЕТАЭтого цезаря наши современники могут легко

Из книги История Рима (с иллюстрациями) автора Ковалев Сергей Иванович

Из книги Римская история в лицах автора Остерман Лев Абрамович

Глава IX Антонин Пий и Марк Аврелий II век после Р.Х. многие авторы именуют «Золотым веком» Римской истории. Нередко его называют временем правления династии Антонинов, имея в виду всю плеяду императоров от Нервы до Марка Аврелия. Между тем ни Нерва, ни Траян, ни Адриан не

Из книги Книга 1. Античность - это Средневековье [Миражи в истории. Троянская война была в XIII веке н.э. Евангельские события XII века н.э. и их отражения в и автора Фоменко Анатолий Тимофеевич

2.29. Марк Аврелий и Валентиниан III а. МАРК АВРЕЛИЙ, рис. 3.37. Изображен как средневековый рыцарь в латах. b. ВАЛЕНТИНИАН III.1а. ВТОРАЯ ИМПЕРИЯ. После Антонина Пия власть переходит к Марку Аврелию - ПРИЕМНОМУ СЫНУ Антонина Пия , с. 326. Марк Аврелий СОПРАВИТЕЛЬСТВУЕТ с Люцием

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Франсуа Фонтен Марк Аврелий Марк Аврелий.

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Марк Аврелий в строю Мы знаем, что Марк Аврелий около месяца провел в поместье Пренеста, в холмах к востоку от Рима: может быть, желая уберечь себя и своих близких от чумы, может быть, чтобы заботиться о тяжелобольном малыше Аннии Вере. Но семейную обстановку он уже разлюбил

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Марк Аврелий принимает вызов Как бы то ни было, Кассий объявил себя императором, назначил префекта претория, взял в свои руки Египет - житницу Рима, и его люди объявили, что он вот-вот высадится в Италии. После минутного замешательства Марк Аврелий, находясь в Сирмии,

Из книги История Рима автора Ковалев Сергей Иванович

Марк Аврелий В самом начале правления Марка Аврелия зашевелились варварские племена на севере: в Британии и Германии. Германское племя хаттов даже перешло границу и подвергло опустошению римские пограничные облас­ти. Еще опаснее было положение в восточных провинциях. В

Из книги Императорский Рим в лицах автора Федорова Елена В

Марк Аврелий Марк Анний Катилий Север, вошедший в историю под именем Марка Аврелия, родился в Риме 26 апреля 121 г.; в 139 г. был усыновлен императором Антонином Пием и стал именоваться Марк Элий Аврелий Вер Цезарь; впоследствии как император носил официальное имя Цезарь Марк

Из книги Знаменитые мудрецы автора Пернатьев Юрий Сергеевич

Марк Аврелий (121 г. – 180 г.) Настоящее имя – Марк Анний Катилий Север. Римский император, философ-стоик. Основное философское сочинение: «Наедине с собой» (или «К самому себе»). Во времена императорского Рима стоицизм как философское направление уже считался

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Марк Аврелий Антонин родился в 138 году. Дважды был усыновлён – сначала третьим мужем матери императора Адриана, а затем императором Антонином Пием. Имел множество имён. Они менялись в детстве и взрослом возрасте. Вошёл в историю в качестве одного из наиболее успешных правителей Рима и философа. Стал символом разумной и гуманной власти. Его конная статуя и в наши дни ассоциируется с Капитолием Рима. Некоторые элементы философии Марка Аврелия находят своё отражение в современной идеологии власти западных держав.

_
«Золотой век» Римской империи

Период правления Марка Аврелия: 7 марта 161 года – 17 марта 180 года. Как правитель – относится к плеяде хороших императоров из династии Антонинов. Некоторое время управлял государством совместно с Луцием Вером, который был его сводным братом. Как философ – был представителем позднего стоицизма и последователем Эпиктета. Его непосредственным учителем философии был стоик Максим Клавдий.

Эпоха жизни и правления Марка Аврелия – это последний этап развития принципиата. Империя вынуждена была вести постоянные оборонительные бои и подавлять самые разные восстания. Только один 162 год, второй год правления императора, был связан с подавлением восстания в Британии, боями с хаттами в области германского лимеса, началом войны с парфянами. Она будет идти до 166 года и завершится победой Рима. В результате Армения и Осроена оказались в зоне контроля Империи, но полностью Риму подчинены не были.

Эту же эпоху принято называть «золотым веком». В основном это связано с тем, что смерть одного правителя не меняла что-то коренным образом в жизни граждан. Марк Аврелий принял Империю, в которой уже главенствовали юридические принципы. К тому же у Рима было достаточно денег. Возникали лишь небольшие перебои с поставками продовольствия. Это проблема, которую «хорошие» императоры решали постоянно и постепенно свели на уровень административной. Вместе с тем совершенствовался подход к торговле. Торговые представители Рима были представлены даже при дворе китайского императора Хуан-ти. Это произошло в 166 году, а речь в ходе переговоров шла об установлении правил морской торговли.

Философия позднего стоицизма

В качестве философа Марк Аврелий известен тем, что написал 12 философских книг, которые чаще всего упоминаются под общим названием «Рассуждения о самом себе». Обычно его высказывания ассоциируются в первую очередь с этикой и нравственностью. Без сомнения, Марк Аврелий Антонин об этом думал. Но как именно?

Императору-философу удалось выделить и верно охарактеризовать роль человеческого мышления. До него стоики считали, что существуют только тело и душа. Последняя именовалась пневмой. Марк Аврелий актуализировал ещё и наличие третьего компонента – разума, который назывался нус. Наличие ума и мышления было известно ещё со времён натурфилософии VI-V вв. до н. э. Однако именно поздние стоики создали систему взглядов, которая отделяла нус от божественных сил и тела как такового. Образовалась концепция триады, в которой мышлению отводится собственная роль. Мораль, нравственность и этика при этом служат критериями установления того состояния, когда человек сможет сказать о себе, что он счастлив.

Взгляды Марка Аврелия не являются каким-то революционным прорывом в области самопознания. Скорее всего, его дневники не предназначались для публикации. Видимо, он записывал мысли преимущественно для того, чтобы обсуждать их с другими философами Поздней стои. В идеологии прослеживается определённая общность с неоплатонизмом, которого тогда ещё не было, и даже христианством, которое сам император отвергал. Однако современные греческие богословы точно так же называют разум «глазом души», не смешивая его ни с телом, ни с душой непосредственно.

Он считал, что дискуссии о том, кто такой хороший человек, не имеют никакого значения. Можно просто взять и стать таким человеком. Для этого следует постоянно усмирять свои страсти – гнев, гордыню. Значимость интеллекта хорошо отражает высказывание «Надо покорять умом то, что нельзя одолеть силой».

Ещё одним принципом Марка Аврелия является чувство долга. Будучи миролюбивым человеком, он активно принимал участие ещё и в военных походах. В одном из них он командовал армией, успешно сражавшейся с германскими племенами, но заразился чумой и скончался в Виндобоне на Дунае, как тогда называлось поселение, ставшее впоследствии Веной.

Выстроенная предшественниками и эффективно управляемая самим философом на троне система уже давно не зависела от одного лидера. Власть плавно перешла к его сыну Коммоду, который и до смерти отца был одним из руководителей государства.

Выставка «Великие учителя человечества» в ЭТНОМИРе

Калужская область, Боровский район, деревня Петрово

Экcпозиция «Великие учителя человечества» расположена в выставочных залах апарт-отеля «Гималайский дом», а также на втором этаже Культурного центра Индии. Она включает в себя свыше 100 экспонатов, это величайшее собрание бюстов мудрецов всех времён и народов, которые оставили миру самое ценное наследие – знания, указали и на собственном примере продемонстрировали пути духовного развития. Изучая труды, научные открытия, философские трактаты этих учителей, мы приходим к пониманию, что в основе базовой системы ценностей лежит единый фундамент: единство религий, единство народов и единство человека и природы. Около каждого бюста на выставке посетитель найдёт информационную табличку с коротким рассказом об основных заслугах Учителя перед человечеством, с указанием знаковых дат и перечнем его трудов. Экспозиция всегда открыта для самостоятельного изучения.

Преторианцы охотно признали императорами этих двух молодых людей. Ведь именно эти отборные войска стояли непосредственно в Риме и несли охрану дворца. И конечно, наследники были им давно и хорошо знакомы.

Война на пороге империи

Марк и Вер поддерживали свою популярность среди преторианцев щедрыми денежными поощрениями, не уступавшими по размеру обычному денежному содержанию. Марку и Веру была нужна верность римской армии, ведь война уже стояла на пороге империи .

На востоке Армения , союзница Рима, пала под ударами воинственных парфян. Теперь под угрозой была и Сирия.

Античный историк Кассий Дион: «Парфяне окружали римские легионы, поражая их стрелами и нарушая строй, лишая и армию, и командиров воли к победе и способности сражаться».

В ожесточенных сражениях армия Рима более не могла сдерживать натиск парфян.

В 162 году Риму ничего не оставалось кроме, как собрать для войны новую крупную армию . Первый раз в течение жизни двух поколений с армией отправился император Луций Вер. Его брат и соправитель Марк Аврелий остается в Риме.

Оба молодых человека не имели реального военного опыта. Марк, старший из двух императоров, посылает Луция Вера на восток отвести от империи эту угрозу. Вер из Рима перебирается в роскошную императорскую ставку в Антиохии , далеко от полей сражений.

Он постоянно получает сведения из армии и шлет с гонцами приказы военачальникам. И хоть он недостаточно осведомлен о реальном положении, дела все же идут на лад благодаря тому, что в армии достаточно хороших командиров.

Победа в Парфии и триумф в Риме

Сирия, 162 год.

К счастью, у Вера имелся один из лучших военачальников того времени – , наместник Сирии. Авидий отлично ориентируется в всех тонкостях римской политики, но его истинным призванием была карьера полководца.

Сириец по происхождению, он был опытным военачальником. Он имел отличные связи со знатью восточным провинций империи. Вер оставался в Антиохии, предаваясь развлечениям, в то время, как Авидий руководил военной кампанией .

Победы, одержанные Авидием, привели римскую армию вглубь Парфии лицом к лицу с исконным врагом империи.

Во времена античности воины сражались, сойдясь на расстоянии вытянутой руки. Это могло вселить страх в любого. Драться лицом к лицу, когда перед тобой враг с мячом или топором, а ты не знаешь, что происходит за спиной или сбоку, ведь шлем ограничивает обзор, ты почти ничего не слышишь и можешь смотреть только перед собой – для того, чтобы так сражаться, нужна отчаянная храбрость, надо победить страх в самом себе.

В течение трех лет Авидий и его войска с боями продвинулись далеко вглубь Парфии. В 165 году нашей эры они достигли столицы – , который лежал недалеко от современного Багдада.

Римляне разорили древний город . Античный историк Кассий Дион: «Парфянский царь был покинул своими приближенными. Авидий преследовал его до самого Ктесифона, взял город и разрушил его до основания. Добыча сама шла в руки. Разоряя храмы местных богов, солдаты растаскивали священные сосуды и другие реликвии».

Осквернение храмов считалось ужасным кощунством, и боги карали за это стремительно и жестоко. Разбитые парфяне заразили своих завоевателей смертельной болезнью – возможно, бубонной чумой.

Римляне ушли из Ктесифона победителями и, не ведая того, несли назад в империю заразу.

Сокрушив Парфию и освободив восточные провинции империи, Авидий и император Вер вернулись в Италию .

Рим, Италия, 166 год.

В Риме ликующих победителей ждал великолепный прием с торжествами, играми гладиаторов, в которых принимали участие пленные, взятые на этой войне. Все это было частью роскошного празднества под названием триумф .

Победоносные легионы встречали огромные толпы римлян, они в восторге приветствовали шествующие по улицам города войска, а за легионами везли захваченную добычу, пленником и груды трофейного оружия. Рим охватило всенародное ликование . Такое случалось не часто, и те, кому повезло увидеть триумф, считали себя счастливчиками.

Вер праздновал победу со своей невестой, Луциллой , дочерью его соправителя императора Марка. К тому моменту, когда Марк Аврелий и Луций Вер праздновали свой триумф, выросло целое поколение римлян, ни разу в жизни не видевшее такого празднества, и конечно же, для них это было самое важное событие того времени.

Но императору Марку нечему было радоваться. Он знал, что эта кампания на востоке подорвала мощь римской армии.

Пока в Риме праздновали триумф, над северной границе вновь нависла угроза варваров .

Вдоль северной границы в приграничных укреплениях явно не хватало легионеров, слишком много солдат не вернулись с войны на востоке. Пограничные войска постоянно тревожили наскоки варваров: появляясь из диких чащоб, они наносили удар и тут же исчезали.

Боеспособность германских племен стремительно росла и уже не шла ни в какое сравнение с памятными римлянам сражениями 3 века до нашей эры. Эти племена могли собрать для войны большое и сильное войско. Уже ко 2-му веку над границей нависла настоящая угроза.

На окраинах империи римляне гибли от мечей варваров, темные леса Германии становились их могилой.

Чума – месть богов за разорение парфянских храмов

Рим, Италия, 166 год.

Оказалось, что с парфянской войны легионеры сводного брата Марка Луция Вера принесли в бассейн Средиземного моря чуму , которая погубила во времена правления Марка Аврелия от 10 до 25% населения империи .

Особенно плохо было в городах, где плотность населения была высока. Там тела умерших укладывали штабелями.

Знахари наживались на людских страхах – продавали шарлатанские настои, якобы спасающие от чумы. Многие считали, что чума – это месть богов за разорение парфянских храмов . Император Марк должен был искупить этот грех жертвоприношением.

Перед лицом гигантского бедствия единственное, что оставалось римскому императору – это вернуть римлянам благосклонность богов грандиозными жертвоприношениями и всеобщими восхвалениями богов в невиданных масштабах. Потому что в случае такого бедствия император должен был умилостивить богов и защитить народ от их гнева.

Несмотря на то, что жертвоприношения длились 7 дней, боги не дали свой ответ. Чума уносит все новые и новые жертвы, особенно в легионах, стоящих в военных лагерях.

Погибло не только огромное количество мирных жителей, чума унесла опытнейших ветеранов. Так что восстановить боеспособность армии было теперь нелегко.

Сраженная чумой, империя слабела , и угроза варваров сулила ей полный разгром.

Маркоманская война

В 167 году 6 тысяч варваров-германцев пересекли реку Дунай и вторглись в римскую провинцию Паннония . Они грабили беззащитных жителей приграничья, разоряя деревни и захватывая пленников. Некоторые варвары даже осмеливались захватывать земли.

Неизвестно, были ли это просто набеги, или они собирались переселиться в границы империи. Многие племена завидовали комфорту и роскоши римский цивилизации, поэтому набеги учащались, а Марку было все сложнее набирать войска, чтобы отражать их.

Варвары стремительно вторглись в беззащитную Паннонию. Римские легионы далеко, они были растянуты тонкой цепочкой на всем протяжении границ империи.

Когда легионы, наконец, пришли, сила и мощь германцев поразила их . Многие из них подражали военным обычаям римлян и были вооружены трофейным оружием. Так что войска германце во времена Марка Аврелия представляли собой страшную угрозу.

Вслед за первым, недостаточно сильным эшелоном подкреплений, римляне стягивали с других участков границ все больше войск. Вовремя подоспевшая кавалерия, поддержанная регулярной пехотой империи, заставила варваров отступить .

Однако, вождь могущественного германского племени маркоманов решил отправиться в римский лагерь, чтобы предложить начать переговоры о перемирии . К удивлению римлян, он представлял не только своих соплеменников, но также 10 других племен. Этот племенной союз был неожиданной угрозой для империи.

Германская угроза, с которой столкнулся Марк, отличалась от того, с чем пришлось столкнуться предыдущим императорам: варвары стали более организованными. Ирония истории была в том, что и сами германцы менялись, возможно, под влиянием римлян.

Италия, 167 год.

Встревоженный растущей варварской угрозой, император Марк направил войска в Паннонию. Не имея боевого опыта, император полагался на командующего войском Помпеяна , надеясь, что он сумеет прославить имя императора.

Германские набеги из-за Дуная с угоном скота, захватом рабов, грабежами продолжались столетиями. Почему именно теперь Рим решил, что следует отправиться в поход против германцев и покарать их? Вероятно, Марк Аврелий хотел удачной военной кампанией еще больше укрепить свою власть в Риме.

Хотя брат Марка Вер и присоединился к войскам, он был болен и много пьянствовал. Не успели римляне дойти до Дуная, как Вер пал жертвой чумы . Это заставило всю армию повернуть назад.

Марку пришлось вернуться в Рим с телом своего брата, оставит северную границу. Но угроза со стороны варваров только росла.

Гладиаторы и разбойники в римской армии

Марка ждали неотложные внутренние дела империи. Многочисленные войны истощили императорскую казну и не удавалось собрать средства для нового похода против германцев.

Многие римские чиновники были достаточно богаты, чтобы не зависеть от жалованья. Но солдату казенных денег едва хватало на пропитание, и он жил тем, что мог добыть в качестве трофеев. И закрывать глаза на это было уже невозможно.

Не имея возможности заплатить своим солдатам, Марк пошел на чрезвычайные меры. Вот, как об этом говорят «Жизнеописания Августов» — собрания трудов древних историков: «Марк распродает императорскую утварь. Он продал золотые и хрустальные кубки и даже наряды жены из шелка с золотым шитьем».

Это было бы равносильно тому, как если бы английская королевская семья, испытывая недостаток средств, решилась бы продать с аукциона драгоценности британской короны. Этот поступок пошел на пользу его популярности. Конечно, вряд ли можно выручить достаточно денег на ведение войн от продажи утвари и одежды, но это продемонстрировало, что император готов тратить свои личные средства на благо Рима как пожертвования, и это нашло отклик в сердцах римского народа.

Вербовщики Марка рассчитывали, что деньги привлекут новых солдат для войны с германцами, но на призыв к оружию откликнулись лишь немногие. Экономике римской империи остро не хватало рабочих рук, и в многом из-за этого мужчины не горели желанием идти в армию и оставлять семьи, которые не хотели отпускать на войну своих кормильцев.

К тому же империя была истощена чумой, и Помпеян принял неслыханной решение, которое многие сочли позорным: «главный военный советник императора Марка обратился к отбросам общества», как мы читаем в «Жизнеописаниях Августов». «Они обратились к гладиаторам и брали в солдаты разбойников из . Они принимали на военную службу даже рабов».

Новые вторжения германцев

Помпеян понимал, что солдаты нового набора – это сущий сброд. И прежде, чем он сумел обучить и подготовить к войне свою разношерстную армию, на границе империи разразилась катастрофа .

В 169 году объединенные силы германских племен вторглись в придунайские провинции империи. Марку и Помпеяну не оставалось ничего кроме, как вести свои плохо обученные легионы на север, против германцев.

Но неопытной римской армии оказалось не по силам противостоять варварам на их же территории. Германцы заманивали римлян за Дунай в непроходимы леса, где римские легионы не могли развернуть привычные боевые порядки или эффективно использовать метательные машины. Эти преимущества нередко приносили германцам победы.

Весной 170 года самые крупные германские племена маркоманы и дали римлянам сражение и разбили их .

Марк Аврелий определенно был выдающимся императором. Но был ли он хорошим военачальником, могли он вести войска в сражения? К сожалению, о Марке Аврелии пока нельзя этого сказать.

В первом же крупной сражении, которое дал Марк, погибло 12 тысяч римлян. Это самое крупное поражение за всю предыдущую историю Рима.

Но в его тылу тоже не все было благополучно: пока Марк увяз в сражениях на Дунае, другие германские племена вторглись в саму Италию .

В 170 году нашей эры они захватили богатый портовый город неподалеку от современной Венеции и разграбили, не встретив сопротивления. Это был первый набег на центральную Италию за 300 лет .

Ужасные варвары, возможно, напоминали римлянам о в 4 веке до нашей эры, о , вторгшихся во 2 веке до нашей эры. Римляне были в панике от того, что варвары смогли вторгнуться в Италию.

Тактика малых подвижных отрядов

Рим был охвачен ужасом. Императору Марку Аврелию надо было действовать быстро, чтобы уничтожить врага раз и навсегда. Он пошел со своей армией на север вдоль Дуная, чтобы вторгнуться в земли могущественного маркоманов.

Холодные северные леса были враждебны римскому императору. Наконец, вдали от родного дома он понял, что плохо приспособлен к тяжелой армейской жизни, его здоровье было подорвано.

Знаменитый врачеватель древности какое-то время был личным врачом Марка. Гален ежедневно готовил для него лекарства и снадобья, чтобы лечить от болезней и уберечь от возможных недугов, в особенности от чумы, которая продолжала косить ряды римлян.

Помня о смерти, Марк доверил свои мысли дневнику, его размышления издаются и в наше время. В них мы читаем о человеке, сраженном ударами судьбы .

«Не ведите себя так, как будто вы собираетесь жить 10 тысяч лет, смерть подстерегает вас. Пока вы живете, пока у вас есть силы, сохраняйте свое достоинство».

Философия дает ему силы преодолеть все трудности и повседневные тяготы, с которыми он сталкивается, ведя армию вдоль Дуная.

Мрачные чащобы германских лесов и кровопролитные сражения с варварами – вот, что ждет императора Марка.

Он проводит ряд успешных операций в землях самых опасных племен – , квадов и маркоманов. Варвары и раньше били войска Марка, а его редкие победы не приносили особого результата. Но Марк учился у своего врага. Он отошел от традиционных правил построения легионов, приняв тактику малых подвижных отрядов . Это позволило его войскам действовать более гибко, особенно в лесах.

Это была совсем другая война. Она была непривычной для ветеранов парфянских войн, привыкших сражаться в стройных построениях легионов с обычными для востока тактическими приемами. В этой войне били исподтишка, из засады, в спину.

Римляне наносили удар тогда, когда варвары меньше всего этого ожидали. В пылу сражения римский солдат балансировал на лезвии меча. Он должен был бороться с невероятным возбуждением, вызванным яростью рукопашной схватки. Адреналин кипел в крови, но солдат должен был сохранять спокойствие. Тот, кто хотел остаться в живых, должен был справиться с естественным возбуждением, которое охватывает человека, когда он лицом к лицу сходится в смертельной схватке с врагом.

Здоровье Марка было подорвано , но взамен пришел опыт , а вслед за ним – и череда побед императора над германцами.

Римляне закрепили свои достижения, возведя цепочку опорных пунктов и военных лагерей на землях маркоманов и квадов. Германские территории вскоре должны били присоединиться к империи.

Молнии с небес на головы варваров

Германия, 172 год.

Но германцев привело в ярость строительство укреплений. Как шершни из разоренного гнезда варвары яростно нападают на опорные пункты римлян.

Германцы, вышедшие из чащоб, чтобы драться с войсками Марка Аврелия, не были теми дикарями в медвежьих шкурах с грубыми щитами и мечами, как их часто показывают в кино. Они имели дело с римлянами уже почти 200 лет, они изучили их приемы ведения боя, были знакомы и их оружием и снаряжением, поэтому они знали, как сражались римляне.

Если варвары прорвут укрепления, римлянам не будет пощады. За крепкими стенами Марк Аврелий, несмотря на опасность, находится рядом с солдатами, воодушевляя их.

Он прекрасно понимал всю ответственность, которая лежала на нем самом. И если он продолжал посылать людей на смерть, то сам он должен был точно определить те политические цели, которые предстояло достигнуть в ходе военной кампании.

Необходимо было найти выход из положения. И Марк обращается к богам римлян, принося жертвы и умоляя о даровании победы над ордами германских варваров. И в ответ боги явили императору чудо , как сообщают «Жизнеописания Августов»: «Твердо стоя на своем, он умолял богов ниспослать молнии с небес на головы варваров».

Варвары видят в ударах молний грозные и зловещие предзнаменования. Значит, боги благоволят римлянам? Конечно, варвары подавлены .

Варвары, стоящие под стенами римских укреплений, были перепуганы и обратились в бегство . Римляне спасены.

Восторженные римляне теперь именуют Марка Германиком – победителем германцев.

Германия, 172 год.

На германские поселения, занимающиеся мирным сельским трудом, обрушился гнев Марка Аврелия. Римляне утверждают свою власть мечами.

Войны против варваров нередко велись на истребление : римляне сметали все на своем пути, разрушали деревни, уводили женщин и детей в рабство. Случалось, солдаты приносили головы убитых врагов, чтобы получить вознаграждение.

Римляне увековечивают ужасы войны в камне монумента в ознаменование германской кампании Марка. Он известен как колонна Аврелия .

Колонна Марка Аврелия показывает, как император ради блага Рима вынужден делать ужасные и отвратительные вещи. Это цена победы, и видно, что императора это не радует.

На землях германцев создаются две новые провинции – Маркомания и . И хотя там пока спокойно, тревожный новости приходят оттуда, откуда их совсем не ждали – из Египта .

Мятеж в Египте

Египет был одной из самых важных и самых богатых римских провинций, поэтому императоры не зря опасались, что тот, кто управляет Египтом, может претендовать на власть во всей Империи.

Этих страхам суждено было стать явью, когда в Египте вспыхнул внезапный мятеж . Провинция была ввергнута в кровавый хаос.

Это были по-настоящему тревожные новости. Египет был крупнейшим поставщиком зерна для Рима. Правителю Египта было достаточно сократить поставки зерна для плебеев Рима, чтобы население города, в свою очередь, стало выражать недовольство императором, требуя принять срочные меры.

В 174 году Марк направился в Сирию, где были расквартированы 3 легиона. Он послал их в Александрию в Египет. Возглавил эту карательную экспедицию один из самых старых и надежных сторонников Марка .

Марк Аврелий назначает одного из лучших своих полководцев Авидия Кассия наместником восточных провинций империи, подчинив непосредственно ему губернаторов провинций.

Герой парфянской кампании не подвел императора: Авидий быстро подавил мятеж, сохраняя провинцию Египет и ее богатства для империи.

Предательство Авидия Кассия и Фаустины

Но вдоль северной границы империи в Германии продолжаются набеги варваров . Кампанию против германских варваров не так то легко закончить. Можно добиться временного улучшения, но стоит вам замирить одно племя, как бунтует другое в сотне километров вверх по реке, и снова приходится усмирять варваров.

7 лет Марк возглавлял боевые действия против варваров в диких северных лесах, не считаясь с ухудшением собственного здоровья.

В 175 году на германской границе он заболел . Что это было – чума или иной недуг – но смерть его казалась неминуемой. Его жена императрица провела 20 лет в заботах об императоре. Теперь же она беспокоилась о своем будущем.

Императрицы, как и другие женщины из высших аристократических кругов Рима, как правило, разделяли участь своих мужей: если тех ждала опала, смерть, гонения, их ношу разделяли и жены с детьми. Конечно, если у супруга все в порядке, он здоров и окружен сторонниками, жена может ни о чем не волноваться, но если это не так, приходится готовиться к самому худшему развитию событий.

Паника охватывает Фаустину: кто защитит ее, если Марк умрет? Она предлагает свою руку и империю другому знатному лицу – Авидию Кассию, наместнику Сирии и Египта.

Желая обрести давно заслуженное им величие, Авидий не упускает шанса стать императором. «Жизнеописания Августов»: «Хотя Марк еще жив, Авидий Кассий уже распускает слух о его смерти. Он возвещает своей армии, что Сенат уже провозгласил Марка божественным, затем он объявляет императором себя».

Возможно, Авидий думал, что действует на благо империи. Он не разделял мнение, что Марк Аврелий был таким уж хорошим императором, и тем более он не считал его великим полководцем и военным деятелем.

Но как только Авидий заявил о претензии на тиару, Марк оправился от своей болезни , и оба оказались в весьма сложном положении.

Что ему оставалось делать? Взять назад свои претензии, принести императору извинения, принести свои ошибки, заявить, что принял поспешное решение? Стоило хоть раз объявить о своих притязаниях на императорскую тиару, ни о каком доверии речи больше быть не могло, возврата назад не было.

Авидий Кассий, крупный военачальник, под командой которого состояли большие силы, был весьма существенной угрозой Марку Аврелию. И теперь он был готов вести свои войска на Рим, чтобы отстоять свои притязания на императорский титул.

Марк должен был подавить мятеж Авидия Кассия, и ему надо было воздать жене за измену. Но зная, что эта борьба за власть может стоить ему жизни, он провозглашает наследником своего сына .

Коммод был еще слишком молод, чтобы осознавать и, тем более, отстаивать собственные интересы. Марк Аврелий не рассматривал иных возможных преемников, кроме своего сына.

Испорченный уже в юные годы императорской роскошью, молодой человек должен был проявить себя на поле брани, показать всем силу своего характера. Но он был единственным сыном Марка. Это был не лучший выбор для Рима.

Почему он поддерживал Коммода? Потому что Коммод – его родной сын, это было естественно для римской аристократии. В Риме было в порядке вещей то, что должности сенаторов или иные государственные посты наследовались из поколения в поколение.

Утвердив наследником Коммода, Марк обратился к своей жене, которая предала его ради Авидия Кассия. Удивительно, но он простил ее .

Марк так и не наказал Фаустину, он проявил мягкость. Возможно, поговорив с ней доверительно, он понял, что ею двигало. Он не развелся с ней и ни коим образом не проявил своей немилости.

Пока его армия готовилась выступить против Авидия Кассия, к Марку явился гонец, присланный солдатами Авидия. Они сами убрали узурпатора , чтобы избежать гнева законного императора. Они знали цену предательства.

В случае разбирательства мятежных военных ждали пытки, казни, опала, изгнание, принуждение к самоубийству.

Посланник доставил Марку страшный подарок – голову Авидия Кассия , его бывшего сторонника и лучшего друга. Историк Кассий Дион: «Марк так сильно переживал смерть Авидия, что не мог заставить себя посмотреть на оскверненную голову своего врага».

Уход Марка Аврелия

Бунт был подавлен . Марк мог снова вернуться к главному делу своей жизни – окончательному усмирению германских варваров.

Мятеж вынудил его отвлечься. Ему пришлось перемещать войска, тратить деньги и иные ресурсы и в итоге значительно нарушить свои собственные планы.

Варвары сполна использовали выпавшую им передышку. В 178 году Марк послал карательную экспедицию на подавление мятежа в придунайских провинциях, но ярость варваров росла .

Варвары, огромные ростом, шумные, дурно пахнущие, наводили страх на римлян. И цивилизованным римлянам нелегко было найти в себе душевные силы, чтобы противостоять такому врагу.

Марку нужна была победа, иначе весь многолетний труд по замирению северных границ империи грозил пойти прахом. Уже постаревший Марк сумел захватить вождей мятежных племен и жестоко казнил их . Он верил, что еще год или два, и изматывающая война, наконец, кончится.

Но вместо этого Марка Аврелия ждала затяжная война с германцами. Неизвестно, понимал ли это сам император, но до победы было так же далеко , как и тогда, когда война только началась.

И вот 60-летнему императору остается лишь надеяться, что его сын и наследник Коммод продолжит войну с германцами, войну, на которую ушли лучшие годы жизни самого Марка.

Марк Аврелий учил Коммода, он брал его с собой в действующую армию. Но тот был слишком молод, вряд ли Марк до конца осознавал, каким императором может стать Коммод.

Положение второго императора сделало молодого человека пассивным , ленивым , равнодушным к победам , добытым с таким трудом, непохожим на Марка настолько, насколько это вообще возможно.

Пока Коммод вынужден выполнять волю отца.

Паннония, 180 год. Но вот император , в конце концов, сражен болезнью . Возможно, это была та самая чума, от которой, как было объявлено, умер его брат.

Начало конца Римской империи

Коммоду только 19, и он не желал сносить тяготы военной жизни и тосковал по римской роскоши и удовольствиям.

Аврелий , отец Коммода, был мудрым и прозорливым полководцем, понимавшим всю важность борьбы с варварами в придунайских провинциях империи. Коммод же был лишен этих качеств, и в дальнейшем это дорого обойдется Риму .

Новый император Коммод ослабил гарнизоны в приграничных крепостях и не сумел добиться своего в переговорах с варварами. Он оставил Германию ради роскоши и удовольствий Рима, и в результате плоды 30 лет кровопролитной борьбы и тяжких трудов пошли прахом.

Лишенная мудрого руководства императора Марка Аврелия великая Римская империя терпит от варваров поражение за поражением.

Скверное управление, постоянная внешняя угроза, череда невезений могут подорвать мощь самой могущественной державы . И теперь после правления императора Марка Аврелия империи приходилось напрягать все свои силы, чтобы защищать свои границы по всей их огромной протяженности.

Для Рима наступают нелегкие времена . Такого императора, как Марк Аврелий, больше не будет. Согласно Кассию Диону, это было началом конца : «И скоро на смену «золотому» и «серебряному» векам Римской империи приходит «железо и ржавчина» темных веков Европы».